В рифму и в клетку
Апрельский номер журнала нам хотелось разбавить хорошим юмором, но, конечно же, на шахматную тему. И, вспоминая юмористов, с которыми встречались на первоапрельских шахматных вечерах в гостинице «Космос», остановились на эстрадном драматурге Георгии Терикове, работающем во всех без исключения жанрах эстрадной юмористики. Его неспроста называют самым исполняемым автором на нашей эстраде. Именно он писал в 50-60-х гг. знаменитые куплеты для Рудакова и Нечаева и пишет сегодня для Максима Галкина, Евгения Петросяна, Карена Аванесяна, Светланы Рожковой, Михаила Вашукова, Николая Бандурина и других известных артистов. Но для нашего журнала, как вы понимаете, этого было бы мало. И я с радостью дополню: Георгий Карпович — большой поклонник шахмат. И он не только в них играет, но и пишет о них, причем в стихах, а это, как вы понимаете, в наше время — большая редкость. Но Териков — представитель того поколения творческих людей, благодаря которым когда-то шахматная жизнь бурлила и в Центральном Доме работников искусств, и в Центральном Доме литераторов, и в Центральном Доме журналистов, и во многих других местах, к шахматам, казалось бы, никакого отношения не имеющих. Но это сейчас не имеющих, а в 60-80-е годы было по-другому. Тогда в шахматы играли и артисты, и композиторы, и писатели, и журналисты. Актеры устраивали шахматные матчи между театральными коллективами. Проводились даже шахматные радиоматчи между театрами и полярниками. А в Театре эстрады проходили матчи за звание чемпиона мира. То есть Каисса дружила со всеми другими музами, и очень многие из тех, кто служил этим музам, являлись одновременно и ярыми ее поклонниками. Увы, осталось их не так уж много, и ряды их не очень-то пополняются. Представители новых поколений живут теперь чисто профессиональными интересами, за рамки которых большинство из них просто не выходит. А Георгий Териков искренне верит, что так долго продолжаться не может: поколения, идущие на смену, исправят положение. Но для этого их нужно учить древней игре с раннего детства. И лично внес в это дело весомый вклад: сочинил «Шахматный букварь» для дошкольников, причем в стихах. Общеизвестно, что малыши стихи запоминают гораздо лучше: рифма помогает.
Вот такой он — Георгий Карпович Териков, интервью с которым мы предлагаем вниманию наших читателей
Владимир Анзикеев
– Георгий Карпович, давайте начнем с детства. Когда в вашу жизнь впервые вошли шахматы?
– Родился я в 1930 году в Ростове-на-Дону. О шахматах впервые узнал спустя десять лет, когда родители повели меня в местный городской сад на симфонический концерт. И вдруг у входа в сад я увидел огромную толпу людей, собравшихся перед какой-то таблицей. Оказалось, что это турнирная таблица ХII чемпионата СССР по шахматам. Меня всё это так заинтересовало, что я попросил отца купить мне шахматы. Кстати, это был последний перед войной чемпионат, в нем участвовали два ростовчанина — Бондаревский и Стольберг. Бондаревский стал победителем (на пару с Лилиенталем), опередив самого Ботвинника, а Стольберг потом погиб на войне. Во время войны немцы занимали наш город дважды, в первый раз на 8 дней зимой 1941-го. Все ТЭЦ были разрушены, и мы страдали от голода и холода. В буржуйку пошло всё деревянное, даже мои лыжи. Но шахматы я спрятал: они целы до сих пор. Нас то и дело бомбили, и мы прятались в подвале, служившем бомбоубежищем. Там я случайно познакомился с любителем шахмат, который многому меня научил. Весной 1942 года перед новым приходом немцев мы успели эвакуироваться. Судьба забросила нас в Ереван, где я в 12 лет пошел работать на табачную фабрику и получил рабочую карточку. Я занимался набивкой папирос, которые шли на фронт. В 1946-м меня наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». В том же году мы вернулись в разрушенный Ростов. Но вот какой парадокс: очень мало уцелело в городе зданий, а для городского шахматного клуба место нашлось. Уцелел и Дворец пионеров, в котором уже открылась шахматная секция, которую я, учась в школе (в эвакуации было не до учебы), активно посещал. Есть нечего, жить негде — а шахматная жизнь бурлила. Вскоре начались шахматные соревнования между школами, и в конце года я стал чемпионом Ростова среди юношей.
– А в армии служили?
– В 1950 году был призван и попал в Бакинский округ ПВО, где потом постоянно выступал на первенстве округа. В 1953 году занял 2-е место, пропустив вперед Чепукайтиса, которого призвали перед самым началом турнира. Кстати, турниры эти проводил Макогонов, он был тренером. Но за годы службы во мне открылся еще один талант, я стал эстрадным конферансье, сначала в армейском ансамбле песни и пляски, а когда демобилизовался, в джазовых оркестрах.
– И шахматы отошли на второй план?
– Изредка в турнирах играл. Но не более. Всё изменилось, когда я переехал в Москву. И был просто поражен тем, какой популярностью пользовались шахматы в столичной концертной среде, да и в театральной и в литературной — тоже. Была шахматная секция при Центральном Доме литераторов (А. Арканов, Е. Ильин, В. Костров, В. Личутин и др.), при Центральном Доме работников искусств, при Центральном Доме композиторов. При театрах были шахматные команды, которые соревновались между собой, а Театр сатиры (где шахматами заправлял народный артист РСФСР Рунге, знаменитый пан Профессор из телевизионного «Кабачка «13 стульев») даже провел радиоматч с полярниками. А журналы «Театр» и «Театральная жизнь» публиковали шахматные партии. Руководитель Театра эстрады знаменитый Борис Брунов в шахматы играть не умел вообще, но участвовал практически во всех матчах на первенство мира. Он на открытиях читал приветствия, которые сочинял я. Он ничего не понимал в шахматной терминологии и очень удивлялся, что она имеет успех у публики. А поскольку никто не знал, что автор я, Брунова в шахматных кругах считали знатоком шахмат.
– Вы стали писать на шахматные темы. Что послужило толчком к этому?
– Композитор Бабаджанян познакомил меня с Тиграном Петросяном. И тот сказал: а чего бы вам не написать и про шахматистов. Он был тогда главным редактором «64». И я стал писать для этого издания (тогда еще оно было газетой). А последняя публикация была, по-моему, в 2006 году, еще Рошаль был жив. Он тогда подарил мне буклет, выпущенный к его юбилею, и подписал: «Жоре Терикову, жизнелюбу, чьи эпиграммы нас возвышают и вдохновляют».
– Вы с Петросяном дружили?
– Мы были близкими товарищами, даже играли вместе. Правда… в преферанс. В шахматы не играли. Он был чемпионом мира, а мое высшее достижение в шахматах — чемпион ЦДЛ 1996 года. Кстати, в ЦДЛ я в 1995 году выиграл сильный блицтурнир и в качестве приза получил картину художника Шемякина «История болезни Владимира Высоцкого».
Вспоминаю забавный случай. Сижу во время матча Петросян — Спасский в переполненном зале Театра эстрады. Вокруг сплошь армяне, в ожидании, когда же Петросян победит и очередной раз прославит армянский народ. И тут появился композитор Долуханян, который ходит меж рядов и никак не может найти свободное место. А возле меня как раз оказалось, и я его позвал. Меня один из болельщиков Петросяна спрашивает по-армянски: «Кто это?» Я в шутку сказал: «Капабланка». И буквально через несколько секунд по залу
пронеслось: Капабланка! Капабланка пришел!.. «Болельщики» это имя слышали, но понятия не имели, что он давно умер. И в перерыве «Капабланку» обступила толпа армян, и каково же было их изумление, когда он заговорил с ними по-армянски. Кстати, Долуханян был сильный шахматист, в 1930-х годах становился чемпионом Закавказья. Мы часто с ним блицевали, играл он просто великолепно.
– Вы, по-моему, и Петросяна поздравляли с победой в стихах?
– Да. А в 1999 году я по просьбе его жены Роны вел вечер, посвященный 70-летию Тиграна, и там прочитал специальное стихотворное посвящение.
– А вы за свою жизнь много стихов написали?
– Вообще я переписал множество стихотворных фельетонов, пародий, куплетов, но стихи, как таковые, я пишу очень редко, но, представьте себе, нежданно-негаданно одно мое стихотворение попало в «Антологию мировой поэзии», которая начинается с Микеланджело. Но шахматной поэзией занимаюсь всерьез: я имею в виду шахматную композицию.
– А как возникла идея написать в стихах «Шахматный букварь»?
– Эта идея пришла в голову Сергею Смагину, директору клуба им. Тиграна Петросяна. Она давно уже у него вызревала, но он никак не мог найти автора: поэтов много, но они не знают специфики шахмат, а среди шахматистов хотя стихотворцы и есть, но взяться за такую работу никто не решался. А я согласился. Смагин хотел именно букварь, написанный стихами, потому что детские стишки малышня запоминает намного лучше. И вот в 2015 году мы «Шахматный букварь» выпустили. Раскупили тираж (3000 экз.) очень быстро, и уже речь идет о переиздании.
– Букварь того заслуживает. Я вот успел лишь пролистать его и концовку Рокировки сразу запомнил, где
Ладья пузатая вприпрыжку,
Над Королем буквально кувырком,
Промчавшись лихо, точно Кот за Мышкой,
Становится впритирку с Королем.
А теперь поговорим на нелитературные темы. Вы в ветеранских турнирах участвуете?
– Случается, но только в Москве. В последний раз за рубежом играл в 2008 году в Сухуми, где занял 1-е место среди ветеранов.
– А что еще, помимо стихов, связывает вас с шахматами?
– Я еще и шахматный филателист. Собираю марки на шахматные темы. И расскажу вам про главную мою удачу на этом поприще. Официально считается, что первая шахматная марка выпущена в Болгарии в 1947 году. Но филателия — не только марки, но и конверты, почтовые открытки и так называемое спецгашение. И мне удалось найти конверт со штампом «Московский международный шахматный турнир. 1936 год». Я этот конверт лет двадцать искал.
– Ну, а закончим давайте вашем териком (Рошаль ведь называл ваши четверостишья «териками» наподобие «гариков» Губермана), посвященным журналу «64».
– Хорошо. Называется он «Любимому журналу»:
Журналов очень ярких много в мире.
Он мишурою не блестит, зато
Хоть и зовется «64»,
Нам нужен и полезен на все сто!
– Спасибо, Георгий Карпович! Желаем вам крепкого здоровья, долгих лет жизни и успехов на всех ваших творческих фронтах!
Автоэпиграмма
В смысле хобби заявляю прямо,
Клетки, рифмы — всё смешалось тут.
И порою пишешь эпиграмму,
А выходит шахматный этюд!
Новоходние терики
Веселину Топалову
Нипочем ему авторитеты,
Победить любого он готов.
Надо только чтобы туалеты
Были все закрыты на засов!
Владимиру Крамнику
Крамник понял теперь, наконец,
Против «Фрица» сразившись бывалого:
Хоть Топалов железный боец,
Железяка железней Топалова!
Петеру Леко
Петер — это у венгров, Петрос у армян.
И поэтому вовсе не странно.
То, что тренер у Леко Аршак Петросян,
Ну а стиль — Петросяна Тиграна!
Александру Морозевичу
Морозевич не знает покоя,
И рискнуть для него не вопрос
Но порой «сморозевич» такое,
Что буквально по коже мороз!
Магнусу Карлсену
Он Карлсен, но не тот, что жил всегда на крыше,
Им не случайно вся Норвегия горда.
И так как с каждым днем призы всё выше, выше,
На крыше Магнус жить не будет никогда!
Виши Ананду
Он ходит не спеша, он в спринте не силен,
Сидеть подолгу может молча в скверике.
Когда ж в турнире блиц играть садится он,
Завидуют Ананду все холерики!
Левону Ароняну
Стеснительный, часто краснеет,
И робкий застенчивый взгляд.
Стесняясь, теснит корифеев,
И ставит, стесняясь, им мат!
Гарри Каспарову
Он ушел на время в партизаны,
И с собой взрывчатку всю унес.
Но, вернувшись, поздно или рано,
Очень многих пустит под откос!
Александру Жукову
(тогдашнему президенту РШФ)
Давно в честь сборной, не секрет,
Не слышится победных звуков.
Зато теперь мы ждем побед,
Ведь нас ведет «товарищ Жюков!»
Кирсану Илюмжинову, президенту Калмыкии и ФИДЕ
В делах он государственных заметен,
И в шахматах добрался до глубин.
Да, президентов много на планете,
Но дважды президент пока один!
Александру Рошалю
Не чемпион, но уважаем всеми,
И разобраться можно без труда:
Что чемпионы в общем-то на время,
А вот Рошаль, уверен, навсегда!
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com