Электронная версия журнала
Отправляется на E-mail в течение 24 часов

Маленький Мук на волшебных туфлях

версия для печати версия для печати

«Ему было лет 15, он сидел у меня на кухне, вполоборота к доске. Играл блиц левой рукой, а правой как будто бы наигрывал какой-то мотив. Или дирижировал? Еще он без остановки “звонил”, шутил с женщинами, они все собирались на него посмотреть. Позиции получал плохие, но выигрывал все партии».
Ночь, центр Еревана. Вместе с Аршаком Петросяном, опытным гроссмейстером и многолетним тренером сборной Армении, мы сидим в кафе. Я пью армянский коньяк, Аршак почему-то виски. По моей просьбе он вспоминает, как в первый раз близко познакомился с «Лёвой». После той встречи у них был не очень длительный, но эффективный период совместной работы. Левон, который к тому времени уже выиграл несколько детских чемпионатов, начал заниматься профессионально. Цитата из недавнего интервью: «… это здорово воодушевляет, когда ты видишь, как быстро прогрессируешь, несешься вперед, словно Маленький Мук на волшебных туфлях».
Тогда же, в конце девяностых, Аронян попал в сборную страны, и команда, впервые в истории, выиграла чемпионат Европы. Так начался феномен шахматной сборной Армении, длящийся уже почти два десятилетия. В начале 2000-х семья Ароняна перебралась в Европу и осела в Берлине. Несмотря на победу в 1999-м, Левона не взяли в сборную, и некоторое время он даже числился в немецком рейтинг-листе. Вскоре конфликт в армянской федерации затих, ее взял под свое покровительство будущий президент Армении Серж Саргсян. Аронян вернулся в команду уже на правах лидера, на первую доску. Вскоре последовали две подряд победы на Олимпиадах — в 2006 и 2008 годах. Среди элитных гроссмейстеров Аронян — единственный, для кого командные выступления имеют не меньшее значение, чем личные. Один из лучших шахматистов мира, он никогда не пропускает командных сборов, которые проходят в живописных, но труднодоступных уголках Армении. Я немало общался с Левоном на соревнованиях и готов засвидетельствовать, что знаменитая «командная атмосфера» армянской сборной — заслуга не только главного тренера, но и главного игрока. Аршак Петросян и Левон Аронян — полноценные соавторы успеха армянской сборной. «Я всегда чувствую, когда Лева выиграет, — говорит Аршак. — Когда у него идет игра, бороться с ним невозможно!» Я возражаю и привожу примеры из только что закончившегося Кубка мира, когда шансы Левона пройти следующего соперника казались мне минимальными. Он улыбается и разводит руками, как будет речь идет не об игре в шахматы, а о природном катаклизме вроде землетрясения или цунами.
Для Ароняна команда — расширенный вариант семьи, стержневого понятия, вокруг которого строится его жизнь. Это не просто сочетание еврейских (отец) и армянских (мама) генов. Это и нищета 90-х, когда выжить можно было только сообща. И благодарность родителям, сделавшим все возможное для его карьеры. Книга воспоминаний, которую мама Седа Саркисовна выпустила к 30-летию сына, написана одновременно страстно и безыскусно, с любовью и горечью. Это история успеха, но не только, а может быть, и не столько Левона. Это история общего успеха семьи, в которой взлеты и падения делятся на всех, без остатка. Будущему биографу Левона, если он захочет выполнить свою работу добросовестно, придется раздобыть и тщательно проштудировать этот труд.
В середине 2000-х, когда Аронян прочно закрепился в элите, он стал не только знаменитым, но и довольно обеспеченным человеком. И, несмотря на юный возраст, занялся обустройством семейного быта: построил дом в Берлине, в котором живут не только родители, но и старшая сестра Лилит с семьей. Он вывозил родителей на турниры — в Ниццу, Цюрих, Монако, Париж. Позже у него появилась квартира в Сан-Себастьяне с феноменальным видом на залив. Пару лет назад, путешествуя с детьми по Испании, я заглянул в эту квартиру; и хотя Левон в этот момент готовился в Ереване к очередному турниру, мы прекрасно провели время с его сестрой, которая создает вокруг себя удивительную атмосферу доброжелательности и душевного комфорта.
Красивая жизнь требует постоянных усилий — в общении с шахматными организаторами Аронян готов отстаивать свои финансовые интересы. Несколько раз он отказывался от участия в турнирах из-за недостаточного гонорара. И всякий раз оказывался прав: начиная с 2005 года его карьера — череда бесконечных успехов, и не знаю шахматного организатора, который в конце концов не признал бы права Ароняна на экстра-гонорар. При этом к самой идее «стартовых» Левон относится скептически; он всегда охотнее выступает в турнирах без гонорара, но с высокими призами. Что и неудивительно: за свою карьеру он выиграл или разделил первое место примерно в 20 супертурнирах. Аронян не раз побеждал действующих и бывших чемпионов мира — из тех, с кем имел возможность встретиться за доской.
На традиционный вопрос шахматных журналистов о «великих предшественниках» Аронян отвечает по-разному — в том или ином порядке он перечисляет Алехина, Таля, Ларсена, Фишера, Каспарова, Иванчука. (Среди активно играющих шахматистов он выше всех ценит Карлсена и Крамника). Но всегда в этом списке присутствует Спасский, который, очевидно, занимает особое место в сознании героя. Если подумать на эту тему, можно найти несколько очевидных параллелей — это всегдашняя жажда борьбы, бескомпромиссность за доской, любовь к тактическим осложнениям, готовность к доминации, нешаблонность мышления. Универсальность стиля. Чувство юмора, нелюбовь к официальной стороне шахмат (да и жизни в целом). Вера в свою исключительность, в свою звезду. На старых фотографиях Спасского можно увидеть ту же спрятанную в углах рта улыбку, готовую в любую секунду взорваться хохотом, тот же огонь в глазах, то же нахальство. Недавно, оказавшись в Москве перед одним из важнейших турниров, Левон поехал в гости к Борису Васильевичу: эта встреча была интересна им обоим. Как и Спасский, Аронян много думает о психологии игры, хорошо разбирается в соперниках, любит хитрить за доской. И, кстати, оба имели определенные проблемы на родине, и оба в какой-то момент вернулись. Полагаю, что пример Спасского, который долго не мог попасть в соревнования претендентов, а потом выиграл их дважды, вдохновляет Левона на дальнейшее восхождение к вершине.
Как и Спасский, Аронян рано проявил себя как один из талантливейших игроков, однако долго не имел успеха в турнирах официального цикла. Оба они любят подчеркивать в интервью свою лень и таким образом косвенно противопоставлять себя «шахматистам-трудягам». Действительно, и Спасский, и Аронян — сибариты; жизнь для них продолжается за пределами шахматной доски. Возможно, однако, что Левон слишком культивирует этот образ. «Про то, что Аронян мало работает, пускай рассказывает своей бабушке!» — так искренне и безыскусно высказался один сильный гроссмейстер, когда мы обсуждали c ним тему подготовки гроссмейстеров экстра-класса. И хотя Аронян часто сетует на вымывание творческой составляющей из современных шахмат, по его партиям этого не скажешь.

Как и большинство выдающихся игроков, Левон — человек азартный. Он любит шахматы Фишера и не раз становился чемпионом в этой трудной дисциплине. А также отлично играет вслепую и в «шведские шахматы» — свидетельствую как человек, которому доводилось играть с ним в одной паре (напротив, кстати, сидели Магнус Карлсен и Вугар Гашимов). В общем, он страстно любит шахматы во всех их проявлениях, неслучайно его ближайший шахматный друг — Борис Гельфанд. И хотя Аронян всегда готов подпустить шпильку в адрес любого гроссмейстера, ему совершенно несвойственен снобизм по отношению к любителям. Некоторые его советы, в том числе — физиологического характера, я до сих пор с успехом использую в любительских соревнованиях. (Всякий раз поражаясь — как много факторов влияют на результат любой шахматной партии.)
Сам Аронян считает, что главное вне шахмат — душевный комфорт. Все должно быть хорошо — в семье, в отношениях, в стране, в мире. Он ненавидит конфликты, явная несправедливость выводит его из себя. Главный источник душевного комфорта — искусство, в некоторых областях которого он разбирается на уровне эксперта. В детстве он недолго занимался музыкой и любовь к ней осталась на всю жизнь: значительная часть его интервью посвящена соображениям по поводу Баха, Бетховена, Чайковского или Колтрейна; мечта — научиться играть на каком-либо музыкальном инструменте.
Он любит проводить параллели между миром шахмат и миром искусства; как-то раз он посоветовал мне посмотреть прелестный фильм Трюффо «Американская ночь», и с тех пор я не знаю лучшей метафоры для того, чтобы объяснить человеку, что такое шахматный мир. Фильм заканчивается тем, что его главные герои, возненавидев друг друга, разъезжаются. Однако уже через пару месяцев их снова тянет на съемки, как шахматистов — на очередной турнир. В кино, как и в шахматах, всегда есть надежда, что самое интересное ждет впереди. Главное — не потерять интереса и вкуса к делу, которому посвятил себя.
Помимо музыки он отлично разбирается в литературе, много читает на двух языках — русском и английском. Любимые писатели — Кафка и Платонов. Этих авторов объединяет одна тема — частный человек и его реакции в абсурдных внешних обстоятельствах, как правило, вызванных государственным воздействием. Любимый поэт — Марина Цветаева. Туда же можно добавить Зощенко, Гоголя, Германа Гессе. Список этот говорит о во многом трагическом сознании и входит в противоречие с образом «золотого мальчика», который сформировался в шахматной литературе.
«Я легче переношу поражения, чем победы!» — эту фразу Левона следует воспринимать всерьез. Смысл ее в том, что поражение стимулирует работу над собой, в то время как победа расслабляет. Ему стыдно плохо играть, и не только перед собой, но и перед многочисленными болельщиками. До появления Магнуса Карлсена он был, безусловно, самым популярным шахматистом в мире. За него болеют все армяне, от таксиста в Сочи до Шарля Азнавура, а это чего-нибудь да стоит! Где бы ни выступал Аронян — в Вейк-ан-Зее, Сент-Луисе, Санкт-Петербурге, Ставангере или Тбилиси, вы всегда обнаружите в игровом зале характерных большеносых болельщиков, которые с тревогой и надеждой следят за партиями своего кумира (и всегда готовы развернуть припасенный на всякий случай национальный флаг). Во многом благодаря Левону шахматы остаются в Армении народной игрой, которая в состоянии собрать если не стадион, то хотя бы полный зал оперного театра на 3000 зрителей.
Очередное свидетельство тому — свадьба Левона и Арианы, маленькой зарисовкой с которой я хочу закончить этот очерк. Даже обычная свадьба — мероприятие хлопотное, меньше всего нужное самим молодоженам. Что уж говорить о кавказской свадьбе, которая отмечается при деятельном участии президента страны в роли «крестного отца» молодых супругов. Признаюсь, я с удовольствием принял приглашение, но слегка волновался за того «частного человека», которого больше всего ценю в своем товарище. Мои опасения оказались напрасными: не знаю как, но даже на свадьбе чувство меры и вкуса не изменило Левону и Ариане. Тысячи совместных фотографий, рукопожатий, объятий — и все это буквально через день после месячного марафона в Тбилиси! И однако же никто не чувствовал себя лишним или обойденным вниманием. Всех объединяло чувство общего праздника; президент с супругой выполняли свои обязанности скромно и достойно, а родители светились счастьем и гордостью. Быть национальным достоянием — хлопотно и не очень-то просто, однако Левону удавалось одним выражением лица снизить неизбежный пафос.
…Ровно 12 лет назад Левон Аронян выиграл первый Кубок мира в Ханты-Мансийске и стал одним из очевидных претендентов на шахматную корону. За эти годы он добился успехов, которых хватило бы несколько блестящих карьер. Однако главная цель по-прежнему впереди. Кто знает, суждено ли ему стать чемпионом мира? Мне кажется, это больше зависит от книги, в которой записана судьба каждого человека. И для меня не так уж важна концовка этой книги — да или нет. Важнее, что ее очень интересно читать…

Оставьте сообщение по теме: "Маленький Мук на волшебных туфлях"
Имя:
Текст:
Введите число на картинке:
Адрес редакции: 119019, г. Москва, Гоголевский бул. д.14
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com
Товаров: 0
Сумма: 0 руб.