ТАЙНА ЕФИМА БОГОЛЮБОВА
В №7 журнала под рубрикой «Дискуссия» опубликован материал «Известное в неизвестном» с критикой опубликованного месяцем ранее моего материала «Сенсация из “архива Беня”», продолжающего серию моих текстов (ранее публиковавшихся в «64») «Александр Алехин в годы Второй мировой…». Точнее, автор метнул критические стрелы точечно – только в те фрагменты «Сенсации…», где идет речь о Ефиме Боголюбове, а в концовке резюмировал, что ваш покорный слуга «вольно или невольно подхватил эстафетную палочку по принижению (мягко говоря) имени Боголюбова», и в общем, вывод Г. Богдановича таков, что я добавил «большую ложку дегтя» в кампанию травли Ефима Дмитриевича, начатую еще Н. Крыленко.
Не ограничиваясь именем шахматного Главковерха, Г. Богданович приводит и другие случаи, как он считает, травли Боголюбова, обвиняя в ней А. Нимцовича, видного поэта и деятеля Серебряного века Пяста…
Но большая часть «Известного в неизвестном» посвящена подробному разбору консультационной партии А. Алехин, Г. Франк – Е. Боголюбов, Х. Пфафенрот, которую я поместил в своей статье с комментариями Алехина из Deutsche Schachblatter. Там, напомню, чемпион мира заметил: «Странно, что Боголюбов не знал широко известную после турнира наций-1939 пуанту 9.Bxf6!», в чем я усомнился. Или, как изволил выразиться оппонент, «просто прикрылся комментариями Алехина, считая их незыблемыми».
Да, я посчитал комментарии Алехина незыблемыми – и мне не стыдно в этом признаться. Полностью доверился аналитике Великого учителя шахматистов всех времен и народов и не стал из принципа включать Стокфиш, который, конечно, мгновенно и элементарнейшим образом забраковывает 13…Qа6.
А почему Александр Александрович не снабдил этот ход, конечно, понимая (гений же!) его ошибочность, вопросительным знаком – честно скажу, не знаю. Но вряд ли из-за того, что, как пишет мой оппонент, его, Алехина, комментарии были написаны «под жестким контролем соответствующих органов Третьего рейха». То есть прежде чем отправить свои комментарии в журнал шахматного союза «Великой Германии», чемпион мира, получается, должен был согласовать их с каким-то чиновником рейха (может, даже и не отличающим ладью от коня)... Это уж из области фантастики.
Уточню свой рассказ в №6 журнала о тех консультационных партиях в начале ноября 41-го – в варшавской резиденции «мясника» Польши. Сперва чемпион мира сыграл в дуэте с Людвигом Фишером (губернатор Дистрикта Варшава) против пары Боголюбов – Е. Дурфель, результат – ничья. Далее Алехин с одним и тем же партнером – Франком трижды играет с Боголюбовым, а у того партнеры-«консультанты» всякий раз меняются. Кроме Пфафенрота это еще и некий Е. Штольцук (видимо, какой-то не очень рангированный нацист, в инете не обозначившийся) и загадочный NN (то есть «консультант»-эсэсовец, скрывший свое имя). И что? А в одну калитку – 3:0! Исходя из ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ результатов этих четырех консультационных партий, я и предположил, что Боголюбов мог сыграть в поддавки, а в каких именно ходах это проявилось и в каких именно из проигранных Ефимом Дмитриевичем и его партнерами трех партий – это уже дело второе.
Ляпсус 13…Qa6? мой оппонент объясняет и так: «А может быть, его (Боголюбова – В.Н) «консультант» потребовал дать ему возможность сделать хотя бы один ход». Но это ведь тоже всего лишь догадка, на мой взгляд – несерьезная… Вдруг, в ответственный момент, личный секретарь Франка, не согласовав ход с Боголюбовым, – бац! – и махом развалил позицию…
Еще аргументы оппонента:
«А написал Алехин про «пуанту» для красного словца. И фраза (вашего покорного слуги – В.Н.) «И вот еще не факт, что Ефим Дмитриевич не был знаком с 9.Bxf6…» не может служить оправданием слепо выданному материалу. Гадание на кофейной гуще? Да и зачем тогда было наводить тень на плетень? Написали бы: драматическая партия в окружении эсэсовцев. Глядишь, и фильм поставили, как про киевское «Динамо». А вот дальше на основании этой «сенсационной» статьи делаются совершенно неблаговидные предположения. Сильно покоробило от фразы «А может, просто сыграл в поддавки?». Потрафил палачу?».
Не пойму, в чем драматичность-то консультационных партий в варшавской резиденции генерал-губернатора, завершившихся, если называть вещи своими именами, приятельской такой попойкой в ресторане, в отдельном кабинете для, как бы сейчас сказали, вип-персон? А насчет «окружения эсэсовцев» – это, что ли, вдобавок придавало драматизма и должно было смущать (пугать?) чемпиона мира – руководителя франковской шахматной академии? Или Боголюбова, однопартийца взявших в кольцо шахматный столик болельщиков – нацистских бонз из ближнего круга Франка? Некоторые крупные эсэсовские чины по ходу мастерских турниров Генерал-губернаторства просто «приклеивались» – из болельщицкого интереса – к столикам, за которыми играли Алехин и Боголюбов, а затем не отказывали себе в удовольствии попировать в качестве званых гостей на заключительных банкетах – за одним столом с виновниками торжества.
Один пример. Das erste Meistertirnier im Ceneralgouvernement стартовал 3 ноября 1940-го в Кракове, на заключительном краковском туре, как пишет Павел Дудзинский в своей книге «Szachy wojenne 1939-1945» (Острув-Велькопольски, 2013 г.), Франк в течение двух часов тепло беседовал с участниками. Следующие четыре тура прошли в городке Крыница-Здруй, где находился огромный санаторий для тысяч солдат и офицеров вермахта и где часто проводили сеансы шефствующие над этим, вероятно, главным санаторием оккупированной Польши, Боголюбов и другие участники турниров Генерал-Губернаторства. Закончился 1-й мастерский в Варшаве, действо венчал ужин в лучшем Deutsche Gaststatte, там помимо Франка пили и закусывали и толкали речи губернатор Людвиг Фишер, группенфюрер СС Пауль Модер, другие высокопоставленные гестаповцы… По ходу банкета мастера вручили Франку благодарственное письмо с признательностью рейхсляйтеру за доброту, а рейхсляйтер в ответном слове пригласил мастеров в следующий Meisterturnier…
Ну, а сравнивать консультационную партию Алехин/Франк – Боголюбов/ Пфафенрот с «матчем смерти» киевских динамовцев против сборной немецких зенитчиков (в 1942-м в оккупированном Киеве) – это уже на грани кощунства. Правда, в наше время усердно пишут, что на самом деле динамовцев после матча с «Flakelf» не расстреляли, они благополучно разошлись по домам. Да, сразу после матча – не арестовали, толпы разгоряченных и вдохновленных болельщиков, смело выкрикивающих по ходу игры антифашистские лозунги, могли и броситься на выручку динамовцев, могла начаться заваруха… Поэтому немцы хитро выдержали паузу. И арестовали динамовцев только 9 дней спустя (но не «значительно позже», как ныне, не моргнув глазом, уверяют «разоблачители мифа»), по «случайно совпавшему» доносу на футболистов предателя, состоявшего у гестапо в тайных осведомителях…
А если оккупантам было все равно, что чешут в хвост и гриву их команды, играющие в футбол, как пишут «контрпропагандисты», «в свободное от работы время» (а что за «работа» была у зенитчиков из «Flakelf» – по воробушкам палить?) – что же комендант Киева после «матча-мифа» запретил все матчи немцев с местными? А всего через недельку динамовцы – «вдруг»! – оказались в концлагере... Все до одного муку воровали!
…В Кракове Боголюбов кроме всего прочего взялся вести шахматный отдел в главном информационно-пропагандистском издании Генерал-Губернаторства, ежедневной газете «Krakauer Zeitung». Опубликовав там 3 ноября 1940-го пару своих задач, одну из них – пятиходовку – Ефим Дмитриевич посвятил генеральному губернатору… И что, этим тоже, выражаясь словами моего оппонента, потрафил палачу? Кстати, название моей статьи «Сенсация из “архива Беня”» относится исключительно к появлению действительно сенсационных сведений об Алехине, а оппонент называет ее «сенсационной» (именно так, закавычивая) в таком контексте, что будто бы я попытался выдать что-то сенсационное о Боголюбове.
О гневной тираде моего оппонента насчет слова «кошт». Ну а что, Франк был для Боголюбова работодателем и фактическим хозяином, и к тому же еще и многолетним заботливым покровителем (да, именно так!), которому гроссмейстер был обязан очень и очень многим.
Только благодаря «мяснику» Ефим Дмитриевич стал вроде как инструктором по культуре всего Генерал-Губернаторства (об этом я подробно пишу в 16-й части сериала «Что ни судьба, то трагедия» – https://chesspro.ru/thesaurus/neishtadt_chto_ni_sudba_to_tragedia16).
И очевидно – не кто иной, как будущий палач Польши поспособствовал назначению Ефима Дмитриевича на пост гостренера в 1933-м. И вот, может, тогда еще «неарийцу» Боголюбову потребовалось для утверждения в этой должности вступить в НСДАП, поскольку беспартийному этот пост не светил? Ежели так, то это ключ к разгадке загадочного заявления Грейс Алехиной (в майском номере журнала Вуда «Чесс» за 1946 год), что в свое время ее супругу «предлагали очень выгодную должность в том случае, если бы он официально стал нацистом. Он отказался это сделать». И вот не в главные ли гостренеры Германии сватали тогда чемпиона мира – тот же Франк? А Ефим Дмитриевич, в случае согласия Алехина вступить в НСДАП, получил бы в таком случае пост старшего тренера – зама чемпиона мира.
Отметился бывший адвокат Гитлера и как соорганизатор второго матча Алехин – Боголюбов, за что ему – Франку – Ефим Дмитриевич воздал должное, равно как и другим высокопоставленным соорганизаторам, в своей книге «Scachkampf um die Weltmeister», изданной в 1935-м в Карлсруэ. Вот что он, например, пишет на 5-й странице:
«…Господину Бергману (меценат шахмат, гендиректор сигаретной фабрики в Дрездене – В.Н.) удалось успешно довести до конца договоренности с различными городами, в которых будет проходить соревнование.
Следует при этом упомянуть, что самые разнообразные сложности, которые вначале никак нельзя было предвидеть и которые становились препятствием для организации и самого проведения соревнования, не были бы преодолены, если бы гауляйтер Остмарка, государственный министр и баварский министр культуры Ганс Шемм, а также рейхскомиссар юстиции, государственный министр д-р Ганс Франк, оба восхищенные поклонники королевской игры, не пообещали свою решающую поддержку и помощь при организации [матча] в Баварии и Берлине. Наряду с г-ном министерским советником Г. Крафтом, шахматный мир в первую очередь должен благодарить их за то, что соревнование состоялось.
Проведение чемпионата мира, вне сомнения, окажет плодотворное воздействие на развитие немецких шахмат, но и зарубежные страны с интересом наблюдали за ходом борьбы и получили от этого пользу.
Год 1934-й в этой связи стал особо примечательным, так как господа министерский советник Г. Крафт и министр культуры Г. Шемм дали ход шахматам в школах Бадена и Баварии. Благодаря этим делам их имена будут неразрывно связаны с подъемом немецких шахмат, поскольку молодежь сохранит стойкую преданность немецкому стилю игры.
Так пусть же наша королевская игра делает все больший и больший вклад в дело преодоления социальных различий и тем самым послужит единому немецкому народу. Нигде на службе или в работе классовые различия не могут быть так отброшены, как это происходит в игре, именуемой шахматы!
Е. Боголюбов
Триберг, май 1935 г.»
К моменту выхода книги одного из тех, кого Ефим Дмитриевич благодарил и восхвалял в своей вступительной статье, – Ганса Шемма уже не было в живых, разбился в авиакатастрофе. В сети о нем пишут как об одном из наиболее харизматичных деятелей Третьего рейха, любимце Гитлера.
Убежденный, как и другие нацистские бонзы, да и вообще все «истинные» национал-социалисты, в превосходстве германской «нордической» расы над славянами и другими расами и народами, гауляйтер Остмарка был и патологическим антисемитом; подогретая пивом толпа восторженно воспринимала его публичные заявления: «Мы не должны быть объективными – ведь мы немцы»; «На каждом фонаре должно быть повешено по еврею»; «Наших врагов ждет кровавая месть»...
В 1940-м Боголюбов переиздает свою «Schach-Schule», ее открывает набранная витиеватым шрифтом надпись:
«Памяти умершего баварского министра культуры С. (опечатка – В.Н.) Шемма».
А далее на отдельной полосе – фото гауляйтера с его автографом.
И вот загадка – что заставило Ефима Дмитриевича посвятить свой шахматный учебник давно испустившему дух отъявленному нацисту-расисту? Типа для примера – делать жизнь с кого юному немецкому шахматисту, взявшему в руки «Schach-Schule»?
Тут к месту – еще две цитаты из статьи Г. Богдановича:
«Несколько слов о членстве Боголюбова в фашистской партии. Можно привести имена знаменитых людей, которые были затянуты в воронку мрачных времен, окутавших Европу. Сначала трудно было предположить, чем все обернется. Джанни Родари, например, тоже прошел через итальянскую фашистскую партию, пока не понял, куда попал».
И – ниже:
«А Боголюбов не то, что не держал винтовку в руках и не был членом карательного отряда, а вообще был далек от политики, что подтверждает активный участник власовского движения гроссмейстер Богатырчук».
О Джанни Родари. Будущий детский писатель-коммунист в 21 год (в 1941-м) вступил в национальную фашистскую партию (PNF), в рядах которой состоял до момента ее ликвидации летом 43-го, то есть так и не поняв в то трехлетие, куда попал. А вообще ведь между НСДАП (нацистской) и PNF (фашистской) были существенные различия, что общеизвестно. Но это, конечно, ни в коем случае не намек, что Ефим Дмитриевич был нацистом по своим убеждениям, суть – в неудачном сравнении этих людей…
Далее. Всякий пишущий о Боголюбове и цитирующий при этом «Мой жизненный путь…» должен понимать, какую цель поставил перед собой Богатырчук, вспоминая о своих встречах в Генерал-Губернаторстве с другом Боголем. Цель эта очевидна – доказать, насколько неправа была ФИДЕ, отказывая на своих послевоенных конгрессах в реабилитации Боголюбова судом Чести, а в 1950-м – не присвоившая («под влиянием ультимативных требований советской стороны») Ефиму Дмитриевичу звание международного гроссмейстера. В 19-й части своего цикла «Что ни судьба, то трагедия» (https://chesspro.ru/thesaurus/neishtadt_chto_ni_sudba_to_tragedia19) я привожу рассказ пожизненного члена ФИДЕ швейцарца Э. Фельми о том, что взывая тогда к реабилитации судом Чести, Боголюбов неуклюже сослался на какое-то письмо генерал-губернатора Франка (уже находившегося на скамье подсудимых Нюрнбергского процесса).
Ну, а в «Моем жизненном пути…» Франк вообще не упоминается(!), словно и не было такого генерал-губернатора, пригласившего летом 1940-го Ефима Дмитриевича на работу в Краков и из года в год организовывавшего турниры, в одном из которых (в Радоме) сыграл и сам Богатырчук. И наверняка и радомский турнир посещал Франк, и как обычно, гуляли тогда и на банкете с церемонией награждения. Зададимся вопросом – неужели Франк, фанат шахмат, обладатель одной из крупнейших в Европе шахматных библиотек, упустил возможность побеседовать с одним из сильнейших шахматистов СССР довоенных лет, которого он, добавим, и принял на работу, будучи еще и президентом Краковского института для германских восточных работ… Но, повторюсь, Франк в списках упоминаемых в «Моем жизненном пути…» имен – не значится…
И что интересно, в трактовке Федора Парфеньевича Боголюбов лишь время от времени наезжает в Краков (вместе с Алехиным) и – сам по себе! – «кормится на краковских хлебах». Ну вот прибыл Ефим Дмитриевич из своего Триберга в Краков, позвонил с вокзала большому любителю древней игры, коменданту города генералу фон Ноберту и говорит ему:
– Слушай, собери-ка свободных от дежурства солдатиков в «Deutsche Schachgemeinde» (шахматный клуб только для немцев, созданный по распоряжению Франка в бывшем краковском Литературном кафе) для сеанса досках так на тридцати…
Ну и, разумеется, в «Моем жизненном пути…» осталось за кадром, что Е.Д. был переводчиком в администрации Генерал-Губернаторства, что работал по договорам с национал-социалистическим объединением «Сила через радость» в рамках «Truppenbetreuung», обслуживания войск…
Или вот Федор Парфеньевич пишет, что «случай помог Боголюбову» избавиться от нацистского значка – «опостылевшей свастики», которую, изловчившись, сорвал с груди сеансера «какой-то раненый солдат». Но Ефим Дмитриевич еще и облачался в униформу партийца, и в ней присутствовал не только на приемах у влиятельных нацистов, но даже сражался в мастерских турнирах Генерал-Губернаторства. И судя по снимкам (в книге Павла Дудзинского) вполне нормально себя в этой униформе чувствовал…
Или вот это – тоже часто цитируемое из мемуаров Богатырчука:
«С приходом Гитлера к власти Боголюбов, несмотря на свой брак с коренной немкой, начал испытывать большие затруднения благодаря своему не немецкому происхождению». О том, что в роковом для Германии году Ефим Дмитриевич был назначен гостренером, Федор Парфеньевич, возможно, запамятовал, а мог и просто не знать. Закономерный вопрос: а насколько осведомлен был Богатырчук о без малого двух десятилетиях предшествующей жизни Ефима Дмитриевича, ведь, как признается «активный участник власовского движения» в своей книге, они не виделись с 1925 года! И это обстоятельство, очевидно, ничуть не смущает сонм ничтоже сумняшеся цитирующих такое вот замечательное «слово о Боголюбове» в «Моем жизненном пути…», в том числе и моего оппонента.
Известнейший британский историк и архивист Эдвард Уинтер в своих январских шахматных заметках (chess notes) за 2007 год в крохотной заметульке «Боголюбов и нацисты» поинтересовался: «Публиковал ли когда-либо кто-то из шахматных писателей ТЩАТЕЛЬНОЕ И ПОЛНОЕ (выделено мной – В.Н.) исследование поведения Боголюбова во времена Третьего рейха?»
Но и сегодня на этот вопрос нет ответа, очень сложный период жизни крупнейшего гроссмейстера во многом еще так и скрыт завесой тайны. Хотя вот Павел Дудзинский в своей «Szachy wojenne» тщательно просеял подшивки газет, издававшихся в Генерал-Губернаторстве. Возможно, какие-то новые сведения о «поведении Боголюбова во времена Третьего рейха» раскопал мой добрый заочный друг из немецкого городка Гайльбронн, наш бывший соотечественник Владимир Соколов, он около 20 лет (как я пишу в «Сенсации из “архива Беня”») работал над книгой о Боголюбове. И, напомню, уже почти подготовил ее к печати (на немецком, а издавать собирался гайльброннский шахклуб), как вдруг тяжело заболел, операция не помогла… Мы переписывались с 2008-го, он делился, что постепенно у него в заготовках будущей книги накапливается «редкий биографический материал, зачастую противоречащий опубликованному в советских и некоторых зарубежных источниках». Писал, что, посещая архивы, раздобыл копии брачного свидетельства Боголюбовых, много их семейных фотографий, выяснил точное и официальное имя супруги гроссмейстера, узнавал, встречаясь с любителями-ветеранами, знавшими гроссмейстера, подробности многочисленных сеансов Ефима Дмитриевича, какие-то новые штришки к его портрету. В одном из писем сообщил, что готовится к интересной встрече в городском клубе с Г. Карлом, «празднующим свой 80-летний юбилей и игравшим в знаменитом последнем сеансе Боголюбова у нас в Гайльбронне, лично знакомым с гроссмейстером и обещавшим многое рассказать о нем…». И может, как раз от этого Г. Карла Володя и услышал, что Боголюбов в течение 1945-1947 гг. «жил бродягой, кочуя по Германии…». Автор «Известного в неизвестном» возмутился: «бродяжничество… слово какое-то уничижительное».
Но вот что писал о послевоенном периоде жизни Ефима Дмитриевича покойный крупный российский историк Виктор Чарушин в своей хорошей книге «Одна, но пламенная страсть» (1995 г.):
«По счастью, Боголюбов оказался в Западной зоне побежденной Германии. Иначе смотреть бы ему на «небо в клеточку» (как, например, польскому мастеру Т. Регедзинскому, также оказывавшему переводческие услуги администрации Генерал-губернаторства и после войны отсидевшему четыре года – В.Н). Однако и здесь грозило тюремное заключение. Бесконечные допросы в различных комиссиях по денацификации продолжались почти два года. Все это время – полуголодное существование: играть в турнирах не разрешалось…».
В ужасной ситуации оказался Ефим Дмитриевич? В ужаснейшей! Ощущал ли пожилой маэстро хоть какую-то долю и собственной вины в тогдашней своей уничижительности? Думаю – вряд ли. Впрочем, этого мы, наверное, никогда не узнаем…
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com