Костя
Есть люди, к которым проникаешься симпатией с первого взгляда, сам не знаешь почему, причем раз и навсегда. Костя Ланда был из их числа. Мягкий, обходительный, неизменно доброжелательный, с легкой улыбкой в уголках губ. Человек, никогда в жизни не повышавший голоса и не дававший почувствовать себя рядом с ним некомфортно…
Мы познакомились во время моей первой дальней шахматной командировки. Это было более 25 лет назад в морозном Омске, куда меня завел этап первого Кубка России… Помнится, я никак не мог найти местный шахматный клуб, где игрался турнир, нервничал и мерз под пронизывающим ледяным ветром. Когда же, наконец, нашел заветную дверь и нырнул внутрь, первым, кто встретил столичного корреспондента, был Ланда. Тогда я еще понятия не имел, кто это, почему он проявляет такую заботу к незнакомцу.
Оказалось, что он не только гостеприимный хозяин клуба, но еще организатор, а главное – гроссмейстер, один из претендентов на победу в турнире. Он усадил меня в судейской, организовал чай с какими-то пряниками и принялся расспрашивать, как там дела в далекой Москве.
Смутно помню, что происходило в самом турнире и кто в нем победил... Только о том, как мы каждый день болтали с Ландой и он показывал мне родной город, да еще как я гонял блицы с еще маленьким Ароняном, невесть как оказавшимся в Сибири.
Я тогда мало что знал про Костю. Википедий в ту пору не было, и я только из рассказов его друзей и коллег услышал, что он в свое время вместе с Крамником, Шировым и Ко был учеником знаменитой школы «Ботвинника-Каспарова», одним из немногих, кто обыграл в сеансе Тринадцатого и строил планы на будущую шахматную карьеру. Но все пошло прахом, когда в одночасье развалился СССР – Ланда не считался суперталантом вроде Крамника, и ему, как многим в ту пору, пришлось думать не столько о карьере и победах, сколько о хлебе насущном. А глядя из Омска, все это казалось чем-то далеким и нереальным… Да в том же 1996-м, он хоть и был гроссом, притом единственным в городе, но держался за счет работы в банке программистом, не решаясь уйти на вольные хлеба. Шахматы – работа ненадежная.
Вскоре мы начали пересекаться на турнирах Кубка России: в Питере и Новгороде, Перми и Екатеринбурге, Краснодаре и в других прекрасных местах, и всегда отлично проводили время в компании таких же, как мы, молодых, веселых, не обремененных заботами. Он же, проезжая через Москву, приобрел привычку заглядывать ко мне в редакцию «Шахматы в России», и мы обязательно куда-нибудь выбирались вместе. Несколько раз даже бросали всё, снимали номер где-нибудь на окраине, откровенно валяя дурака, изображая из себя каких-нибудь заблудившихся иногородних туристов, которые ищут приключений на свою голову. Нас с Костей многое объединяло, нам всегда было о чем поговорить. Литература, история, кино, компьютеры, спорт и, конечно же, девушки, которые всегда его окружали… Они ловили каждый его взгляд, каждое брошенное им слово. Так буквально за несколько лет мимолетное знакомство переросло в крепкую дружбу, мы были уверены друг в друге, как в самих себе, а открывая что-то в другом, находили отклик в собственной душе.
Помню, когда только познакомился со своей будущей женой, спрашивал его совета, стоит ли начинать семейную жизнь. Он, когда готовился к переезду в Германию, интересовался моим мнением, сможет ли поменять Омск на Дортмунд. И оба кивали в ответ… Моя Алёна потом много раз называла Костика лучшим из моих друзей. Он, перебравшись в 1999-м в Германию, хоть и скучал, порой, по родным просторам, фактически сумел начать жизнь с чистого листа.
Именно там шахматы для него превратились в настоящую профессию. Понятно, что по-настоящему отдавшись своему любимому занятию лишь в 28, Ланда вряд ли мог рассчитывать на все золото мира, но… многое он успел и с десяток первых призов на сильных опенах взял. Прекрасно играл за команды, становясь для них одновременно и игроком, и переводчиком (особенно в наших, в которых никто кроме него и не говорил по-английски), и главным центром притяжения. Коллеги в шутку называли его Ландау, в знак уважения к его опыту, знаниям и готовности помочь по любому шахматному вопросу.
Стоит ли добавлять, что моя первая зарубежная шахматная поездка состоялась как раз в Дортмунд в 2002 году, на турнир претендентов. Мы летели вместе с Рошалем, и по прибытии в аэропорт главред «64» отправился в свой Holiday Inn, а я – к Косте. Ах, что это было за время! Он тогда только-только перебрался в свою первую социальную квартиру в небольшом двухэтажном домике на окраине Дортмунда и еще до конца не отошел от того, что в магазинах завались еды, автобусы ходят строго по расписанию, а люди улыбчивы и приветливы просто так, а не потому, что им от тебя что-то нужно… Ланда с удовольствием водил меня по новым местам и умилялся моей реакции, которая один в один напоминала его собственную, годичной давности. Торопил по окончании тура, чтобы успеть домой до того, как вокруг все закроется и не придется в ночи бежать на автозаправку, где есть продуктовый магазин. Знакомил со своими новыми друзьями, в основном русскими, как и он, уехавшими по еврейской программе. Через какое-то время он перетянул в Дортмунд и своих родителей вместе со сводной сестрой, убедив их, что с них уже хватит Омска.
Тогда же у Ланды появился и первый серьезный ученик – Аркаша Найдич, озорной парень с огромным потенциалом и очень непростым папой, который, как Камский-старший, любил вмешиваться в тренировочный процесс. Собственно, именно из-за этого с ним расстался его предыдущий тренер, Аршак Петросян, не привыкший работать в «тандеме». Для Кости это не стало проблемой, он быстро расставил все точки над «i», сделав из Найдича не просто ученика, а близкого друга, который хотел делиться с ним самым сокровенным… Не прошло и нескольких лет, как этот перспективный юноша стал первой доской сборной Германии и победителем супертурнира в Дортмунде, обогнав и Крамника, и Леко, и других звезд.
Ежегодная поездка в Дортмунд –на шахматный турнир, а на самом деле к Косте, – стала для меня настоящим праздником, возможностью уйти от рутины, расслабиться, раствориться, повалять дурака в веселой компании людей, которым просто хорошо друг с другом.
Потом мы стали взрослеть, меняться и, увы, наши встречи стали гораздо реже, чем прежде. Ланда внезапно женился, и к нему теперь нельзя уже было заявиться, предупредив звонком накануне. Мне казалось, что это не произойдет никогда, такие, как он, всю жизнь проводят в поиске совершенства. Но выяснилось, что Костя уютно чувствует себя у семейного очага… А потом у него родилась дочка, которая перевернула многие его представления о мире. Вскоре пополнение произошло и в нашем семействе, и на первых порах он переправлял из Германии все неиспользованные Катины одежки и игрушки, которые пришлись впору для Аксёнки.
Потом на какое-то время мы потеряли друг друга из вида. Я порвал с шахматами и мотался по дальним заграницам, он же продолжил успешную тренерскую карьеру. Сперва в Германии – прорыв Найдича был всеми замечен, а его тренер получил массу вистов, – потом в Европе, а затем все дальше от дома. Короткие тренировочные сессии, эпизодические выезды на турниры и занятия по интернету сменили длинные командировки и полноценные сборы. Ланда начинал свой путь с профессионалов-одиночек, но потом переключился на целые сборные. Спрос на него был большой, за право заключить с ним контракт соперничали друг с другом несколько федераций. Как-то раз мы случайно пересеклись в Москве, в ЦШК, и он явно скромничал, когда я взялся расспрашивать о его достижениях.
Ланда обладал удивительным свойством. Помимо тех знаний, которые он давал ученикам, ему удавалось вселить в них ощущение исключительности, того, что все их успехи отнюдь не случайны, помочь поверить в самих себя, за счет чего им удавалось прыгнуть выше головы. У него не раз проходил такой фокус, и его подопечные буквально светились уверенностью в себе. Шахматные тренеры условно делятся на две категории: они либо представляют из себя кладезь знаний, либо умеют мотивировать своих подопечных. У Кости же получалось разом и то, и другое.
Почти уверен, не случись трагедии, с годами он стал бы одним из самых видных тренеров в мире. Но диагноз, который поставил ему врач в Дубае, к которому Ланда пришел из-за внезапно возникших проблем со зрением, сразил его наповал: неоперабельный рак мозга. Все это было как гром среди ясного неба… Да, привычные пробежки, футбол и настольный теннис остались в прошлом, он изрядно прибавил в весе, что немудрено с его работой, но чтобы было так плохо?!
Но даже в момент, когда жизнь оказалась на волоске, Костя не терял оптимизма и веры, и по его словам, почувствовал себя героем Тиля Швайгера одного из любимых его фильмов «Достучаться до небес». Врачи давали ему несколько месяцев. Предлагали операцию, но ничего не гарантировали. Он решился на вмешательство, но только в Германии, чтобы рядом были все те, кого он любил – родители, дочка... Вроде бы все прошло успешно, хотя о продолжении профессиональной карьеры уже не могло быть и речи, но Костя хотя бы был жив!
Чудес не бывает. Ему продлили жизнь больше чем на год, в мае 2022-го он встретил свое 50-летие в кругу семьи, принимал поздравления от друзей и знакомых.
А потом – пропал из поля зрения… Как оказалось, уже навсегда.
Незадолго до этого судьба подарила нам с Костей еще целую неделю общения. Мы оказались на берегу Черного моря, вместе со старыми, еще по 1990-м годам, шахматными приятелями… Сидя за богато накрытым столом, он уже с трудом переносил ночные бдения, часто накрывал ладонью стопку, предпочитая что-нибудь полегче, но в его глазах горел все тот же озорной огонек, рассказанные истории все так же завлекали и были полны тонкого юмора, а улыбка ничуть не потеряла своей завораживающей привлекательности.
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com