Работаем на ближайшую перспективу
— Сергей, в Древнем Риме обычно отмечали три юбилея — 25 лет, треть века и 50 лет. Если следовать этой традиции, то тебе можно уже оглянуться назад (но и, конечно, не забывать о будущем)… Начнем с твоего шахматного детства в Кургане.
— В шахматы я пришел, можно сказать, случайно. В семье никто не играл. Получилось так, что в детстве я достаточно много болел, был хилым товарищем (смеется). Поэтому часто сидел дома и освоил много настольных игр: cначала детских ходилок с кубиками, потом пошло домино, карты, русские шашки… И как-то в гостях у родственников (мне было лет 5) увидел, что, оказывается, на шашечной доске можно играть и в шахматы. Сразу показалось — и сложнее, и забавнее. Не знал, как ходят фигуры, но увидел: они все разные и задействуют всю доску в отличие от шашек. Очень захотелось научиться играть.
Дома помощи ждать было не от кого, поэтому бабушка отвела в шахматный клуб. Но меня не взяли, поскольку принимали только тех, кто уже умел играть. Спустя какое-то время, уже с мамой, мы зашли во Дворец спорта при заводе КЗКТ, где она работала. Оказалось, что там есть шахматный кружок. Вел его Виталий Петрович Корнилов, который согласился меня взять «авансом», поскольку там тоже все играть уже умели. Я с упорством подошел к занятиям и быстро научился играть. Прогресс не заставил себя ждать — за год догнал всех, хотя ребята были постарше меня.
Летом был перерыв в занятиях, и Корнилов дал мне шахматные книги для самостоятельного изучения, при этом еще научил читать. Я рьяно углубился в чтение. Компьютеров тогда не было, источников информации — мало, поэтому обладатели шахматной литературы имели большую фору перед остальными. И я пошел вверх. В 8 лет уже выполнил первый разряд. Для того времени это было очень круто — тогда ориентировались на Карпова, который стал перворазрядником в 9 лет.
Потом, конечно, всё немного застопорилось — в Кургане было сложно выполнить норму кандидата в мастера, в городе числились всего, по-моему, 11 кмс и ни одного мастера спорта. И кандидатом в мастера я стал только в 12 лет, имея к тому времени аж 6 кандидатских баллов! Начал выезжать на всероссийские соревнования. Хорошо засветился в первом же турнире (Кубок Дружбы, Челябинск), и меня пригласил в свою школу Александр Николаевич Панченко. Начался следующий этап моего развития — я уже реально перерос своего первого наставника.
Стал ездить на сессии, которые тогда проводились достаточно регулярно. К 14 годам — чемпион области среди мужчин, выиграл первенство России среди мальчиков. Одним из последних попал затем в школу Ботвинника-Каспарова, которая, впрочем, недолго при мне просуществовала. Правда, успели даже съездить на сессию в Пальма-де-Мальорку во время проведения там турнира GMA.
В 1991-м, в 16 лет я стал чемпионом РСФСР среди мужчин. Участвовал в последнем, 58-м чемпионате СССР в том же году. Поделил 4-9 место в швейцарке, по дополнительным показателям занял 5-е. Победил Арташес Минасян, а играли практически все сильнейшие шахматисты (за исключением Карпова и Каспарова), даже Михаил Таль, которого я увидел в первый и, к сожалению, в последний раз. Михаил Нехемьевич запомнился мне дружелюбием, хорошим отношением ко всем своим коллегам.
— Да, Таль мне таким же запомнился. В 1978 году после Багио он приезжал в МВТУ им. Баумана, где я тогда учился, — рассказал о матче, с юмором ответил на многочисленные вопросы и дал сеанс. Удалось сыграть с ним вничью.
Пойдем дальше. Помнишь, как ты впервые попал в сборную России?
— С 1994 года начались мощные чемпионаты России в Элисте. И призовой фонд был для тех времен просто невиданный — кажется, 100 тысяч долларов, который обеспечивал Кирсан Николаевич Илюмжинов. В первом из тех чемпионатов победил Петр Свидлер, а я занял третье место.
— О том периоде вообще можно сказать, как в свое время Гарри Линекер о футбольной сборной Германии — играют все, а побеждает Петр Свидлер: потом он еще дважды выигрывал чемпионаты в Элисте, а всего на его счету 8 золотых медалей…
— Да, Петя стремительно ворвался в число сильнейших шахматистов страны. Те его победы нельзя списать на то, что предыдущее поколение состарилось, турниры проходили в жесткой конкуренции еще блиставших тогда Дреева, Бареева и Халифмана.
В Москве-1994 как хозяева Олимпиады мы могли выставить две команды. Конечно, в первую я еще не проходил, за нее играли Каспаров, Крамник, Бареев, Дреев, Тивяков и Свидлер. Зато достаточно уверенно попал во вторую, молодежную сборную вместе с Морозевичем, Звягинцевым, Улыбиным, Сакаевым и Емелиным. Тренерами у нас были Сергей Смагин и Наум Рашковский. Играли мы неплохо, в какой-то момент боролись даже за первое место. В случае победы над Англией в последнем туре становились бы серебряными призерами, но я проиграл ничейную позицию Спилмену, и матч завершился вничью 2-2. В итоге заняли третье место — тоже большой успех. А первая наша команда на финише победила Германию 3,5-0,5 и уверенно выиграла Олимпиаду.
Главный тренер команды России Борис Наумович Постовский после московской Олимпиады стал привлекать меня на сборы. В итоге я попал в сборную на Олимпиаду-1996 в Ереване (по доскам: Каспаров, Крамник, Дреев, Свидлер, Бареев, Рублевский — О.П.). В итоге опять уверенная победа, на 3,5 очка впереди сборной Украины.
Вообще с середины 90-х по 2000 год наша сборная выигрывала с Постовским все турниры. Причем любым составом — с Каспаровым и Крамником, и без них. Не стал исключением и командный чемпионат мира в Люцерне в 1997 году. Мы выступали в таком составе: Бареев, Свидлер, Халифман, Рублевский, Дреев, Звягинцев. Опередили на пол-очка сборную США, а я занял первое место на 4-й доске.
Затем были победы на Олимпиадах 1998 и 2000 гг. А в 2002 году «золотую эстафету» мы продолжили уже с Наумом Николаевичем Рашковским. Тогда у нас был победный дух, именно победный дух, а не командная химия. Как бы всё криво ни шло, казалось — всё делаем правильно, и победа обязательно придет. Это потом осечки нашей команды, к сожалению, приняли системный характер.
— Борис Наумович отмечал, что в командах «поколения победителей» именно ты, Сергей, в большей степени создавал комфортный климат, атмосферу всеобщей уверенности.
— Ну, может быть, ему виднее (смеется).
— Какая из побед для тебя самая ценная?
— Была очень тяжелая Олимпиада в Элисте-1998. Она, во-первых, началась с задержкой на пару дней из-за неготовности всех объектов соревнования. Во-вторых, я под конец турнира заболел. А в-третьих, вероятно, как следствие, проиграл обидную партию Ваганяну, которая чуть не сгубила все соревнование. Хорошо, в команде было кому поддержать (за сборную России выступали Свидлер, Рублевский, Бареев, Морозевич, Звягинцев, Сакаев — О.П.). Перед последним туром мы отставали от сборной США на пол-очка, но одержали решающую победу над Голландией 3,5-0,5 и в итоге опередили американцев на одно очко.
В Элисте было несколько забавных историй, об одной из которых рассказала в своем поздравлении Валя Гунина в «64» №10. А меня Постовский поразил следующим. Тогда заявки на очередной тур подавались в бумажной форме, однако если команда играла основным составом, делать это было необязательно, как и поныне. Но Борис Наумович был верен себе — заявку подавал всегда. Причем успевал при этом поболтать со многими знакомыми: Гулько, Дорфманом… Заявки обрабатывались в течение часа, и капитаны других команд терялись в догадках: кто же выйдет играть за сборную России? Зачем тогда Б.Н. приходил? В общем, Постовский по сути давал нам лишний час на подготовку.
— Какое-то время своей шахматной карьеры ты провел в Казани…
— Тогда стремительно стала развиваться клубная система. Регионы, имевшие такую возможность, приглашали в свои команды известных гроссмейстеров, в том числе из-за рубежа. Проходили очень сильные по составу командные чемпионаты России, победители которых получали путевки на клубный Кубок Европы (ECC). Благодаря казанскому энтузиасту Наилю Ибрагимовичу Мухамедзянову в столице Татарстана тоже появился свой клуб. Сначала он назывался «Таттрансгаз-Итиль» (выиграл ЕСС в Будапеште в 1996 году), потом — «Сбербанк Татарстан». Я влился в команду, когда она уже стала называться «Ладья-1000». В 2002 и 2003 гг. мы выигрывали чемпионат России. К сожалению, в 2003 году Мухамедзянов ушел из жизни, а с ним — и клубные амбиции. Казалось, система выстроена, но роль одной личности в истории оказалась очень сильной…
А клубный Кубок Европы я выигрывал дважды — в составе команд «Никель» (Норильск) в 2001 году и «Linex Magic» (Мерида, Испания) в 2007-м.
— Сергей, а что за история с квартирами в Казани?
— Не осталась в стороне администрация Казани. В счет гонорара за долгосрочный контракт предоставила нам служебные квартиры. Мы с Харловым оформили их на себя, а Дреев, например, не стал.
— Когда впервые ты задумался о продолжении карьеры как тренер?
— Сначала я помогал Крамнику. Мы с Володей дружили практически с детства. Он предложил мне провести совместные сборы в Париже в 2005-м, за год до матча с Топаловым. А потом позвал в тренерскую бригаду. Мне было интересно, и я согласился. Матч получился, как ты помнишь, драматичным и скандальным.
— Уж мне-то не помнить. Когда в конце 2006-го в ЦДШ чествовали Крамника, я преподнес ему свой подарок — этюд, в котором символически были показаны три фигурировавших в том скандале туалета. Хорошо посмеялись!
— С Володей после Элисты-2006 мы продолжили работать еще пару лет. Я помогал ему и на следующем титульном матче — с Анандом в 2008 году в Бонне. Пару раз ездил с ним на турнир в Вейк-ан-Зее.
В 2005 году у меня родился сын, а в 2009-м — дочь. К тому времени работа уже во многом ушла в интернет. Скажу, что секундировать по интернету, когда рядом маленькие дети, никому не посоветую, особенно если твой подопечный еще совсем не в твоем часовом поясе находится. Весь режим сыпется, голова просто набекрень!..
— В 2012 году ты стал старшим тренером женской сборной России.
— И тут всё получилось достаточно случайно. В Российской шахматной федерации сменилось руководство — пришел Аркадий Дворкович, а с ним Илья Левитов и Евгений Бареев.
Помню, приехал я с сессии молодых шахматистов в Москву, и Левитов позвал в свой кабинет. Сказал, что освобождается место старшего тренера нашей женской команды: после победы на Олимпиаде в Ханты-Мансийске-2010 и на чемпионате Европы-2011, серебра чемпионата мира-2011 Юрий Дохоян возглавил мужскую сборную страны. Илья предложил мне продолжить дело Юрия Рафаэловича. Я честно ответил: «Не знаю, никогда с девчонками не работал». — «А мы тут неофициально голосование устраивали, и кое-кто из них тебя назвал». Информация для меня оказалась абсолютно новой. «А согласятся ли они вообще со мной работать?» — «Ну так спроси сам». А кого спрашивать — не знаю. Спускаюсь на первый этаж, там Гунина. Всё наше общение с ней до этого было на матче с Китаем, где я сам игроком был. Спрашиваю: «Валя, если меня тренером женской команды назначат, будешь со мной работать?» — «Да я же за вас и голосовала». Прикольно! Так началась моя работа в женской сборной.
— Успех со сборной не заставил себя ждать — в том же, 2012-м, была выиграна Олимпиада в Стамбуле (за команду выступали Татьяна и Надежда Косинцевы, Гунина, Костенюк и Погонина).
— Да, поначалу с Олимпиадами всё было хорошо: на следующей, в Тромсё-2014 мы тоже победили (Лагно, Гунина, Костенюк, Гиря, Погонина — О.П.). Потом медали от нас стали уплывать. Зато дважды выигрывали чемпионаты мира — в 2017 и 2021 годах и четырежды чемпионаты Европы — с 2015 по 2021 гг.
— Сергей, ты поработал и с Крамником, и с нашими ведущими шахматистками. Не считай меня наивным, но всё же спрошу: есть разница?
— Абсолютно разные виды деятельности: секундант и тренер сборной. Работа с Крамником никак не помогла на следующем этапе моей карьеры — она помогала самому играть. А тут — совсем другая история, совсем другая специфика. Эмоциональная составляющая у женщин очень велика. Но играть они могут, и играть неплохо. Но, к сожалению, нестабильно, иногда даже на партию целиком не хватает. Недооценивать женские шахматы — неправильно. Все шахматистки соответствуют своему рейтингу, он не завышен и не занижен. Другое дело, что, в отличие от мужчин, как я уже подметил, женщины заметно чаще подвержены перепадам спортивной формы.
Индивидуально из сборниц вне командных турниров я ни с кем не занимаюсь, считаю даже это не совсем корректным. В моем приоритете — селекция текущая и на перспективу. Она непростая: важно соблюсти баланс между опытом и молодостью и определить, стоит брать на турнир конкретного человека в силу разных причин или нет. Вторая задача — вывести всех на предельную форму к соревнованию. Плюс, конечно, непосредственная подготовка к партиям на самом турнире. Важно оценивать и психологическое состояние подопечных. Сейчас до 30-го хода, когда нельзя предлагать ничью, капитан в игровом зале функционально практически не нужен. Некоторые поэтому к самому концу тура только появляются, чтобы результат матча подписать. Я же не пропустил ни одного матча нашей сборной даже в товарищеских встречах. Мне даже интересно и кажется важным посмотреть, что происходит на лице шахматистки, когда она столкнулась с новым ходом в дебюте, например, ну и другие моменты такого плана.
— По мимике уже понимаешь, какие чувства обуревают твоих подопечных?
— Я это усвоил очень быстро. Своих изучил достаточно хорошо, со второго совместного турнира знаю, что происходит.
— Новые звездочки появляются?
— Конечно. Постоянно привлекаем новых шахматисток в команду, соблюдая при этом спортивный принцип. У нас есть кем заменить ушедших из сборной.
— Какая сейчас в сборной тренерская бригада?
— Женя Наер со мной всегда работал. Саша Рязанцев ушел на повышение в мужскую команду, его заменил Володя Поткин, на место которого, в свою очередь, пришел мощный методист Костя Сакаев, с которым мы выиграли пока все матчи до одного! Мне кажется, за время нашей совместной работы Женя даже прибавил как действующий игрок: стал чемпионом Европы, в этом году уверенно отобрался в Кубок мира и отлично проводит уже второй подряд суперфинал России. Очень важно, считаю, иметь в команде шахматиста-практика, да еще на пике формы. В общем, система сложилась.
— Валя Гунина отметила, что ты и сам не прочь поделиться какими-то новыми идеями. Меня как этюдиста этот вопрос интересует. Как они приходят тебе в голову?
— Очень просто. Сидишь, регулярно, как все, смотришь какие-то партии. Видишь — в определенном дебюте накопилась критическая масса. Параллельно ставишь позицию на компьютер и подмечаешь нюансы, на которые стоит обратить внимание, потом дорабатываешь все сам с компом. Кое-что в загашнике у меня есть, хотя сейчас я сам практически не играю.
— Даже в интернете?
— Нет. Бросил там играть еще до коронавируса, тогда к тому же не было хороших денежных турниров. А сейчас мне в них и не попасть. В турнирах, в которых участвовал, творилось просто безобразие: например, сбивали флаг в окончании «ладья против ладьи» без пешек (играли без добавления, как обычно). Такие шахматы не для меня!
— Реальная проблема игры в интернете, как считает Крамник, — читерство.
— Ему виднее, и, думаю, он прав. Жуликов на просторах интернета много. С ними и бороться там практически невозможно. В обычных турнирах еще можно, в интернете — крайне сложно.
— А Левон Аронян в беседе со мной и Максимом Ноткиным («64», №5/2024) сказал, что спокойно, по-философски к этому относится: мол, проиграл не человеку, а движку — ну и ладно.
— А что делать? Ты можешь бороться с платформой, на которой играешь, а она тебя в ответ забанит, как Крамника.
— Как сейчас, в условиях санкций, существует команда?
— По-прежнему регулярно проводим сборы. Играем поменьше, но турниры ШОС и БРИКС выиграли тем не менее. Готовим девчонок к личным турнирам. Приглашаем тех, кто потенциально готов сыграть за сборную. В общем, работаем на ближайшую перспективу, но не со всеми подряд.
— Как оцениваешь переход ФШР в Азиатскую шахматную федерацию? В чем видишь плюсы и минусы?
— Давай откровенно. В Европе нам ловить уже было нечего. А так стали участвовать в турнирах — взять те же игры ШОС. Самый большой плюс — выделение России в отдельную зону АШФ и, как следствие, отбор на Кубок мира напрямую из чемпионата России. Благодаря чему, считаю, такого мощного суперфинала, как в этом году, у нас давно не было. А минусов я не вижу. Как говорится, наши европейские коллеги не оставили нам другого выбора.
— Сергей, ты в свое время окончил Курганский государственный университет по специальности «экономика и менеджмент». Помогло в жизни, что получил высшее образование? И актуально ли оно для нынешних шахматистов?
— Мне это точно не помешало в жизни, хотя, возможно, нужно было выбрать специальность с изучением предметов, более полезных для занятий шахматами и тренерства. Но это уже другой вопрос. С тех пор, конечно, многое изменилось, но, что я точно посоветую нынешнему молодому поколению — так это заниматься не только по тем предметам, которые ты сдаешь на ЕГЭ. Для полноценного развития личности необходимо системное образование еще со школы. Если его нет, о каком дальнейшем обучении может идти речь? Особенно порой поражают «знания» молодежи в истории, географии…
— Даже в «64», еще при Рошале, один из сотрудников, прекрасно знавший английский язык, написал в рубрике «Международная панорама»: в небольшом китайском городке Бейджинге (смеемся вместе)… Хорошо, поймали на слове, в печать не ушло.
— Вот и я о чем.
— Сергей, несколько слов о своей семье.
— Не люблю особо распространяться на эту тему, но скажу. Жена — Елена, мы вместе уже более 20 лет, у нас двое детей: Миша и Ирина. Сын учится в Москве, поступил на бюджет в РУТ (Российский университет транспорта, бывший МИИТ) на IT-специальность, дочка в школу еще ходит в Кургане.
— Шахматами они не увлекаются?
— Занимались раньше. Сын сам захотел, я его даже играть не учил — в детском саду правила освоил, потом пошел заниматься в шахматный клуб к Предеину Владимиру Леонидовичу. Был даже чемпионом города в своей возрастной группе, не помню точно какой. Пару раз играл в Лоо, на «Белой ладье» выступал. Дорос до первого разряда, а потом ушел в учебу. Да и спортивные качества у него неподходящие — слишком добрый. У дочки, наоборот, спортивной злости достаточно, но таланта шахматного нет.
Они нисколько не жалеют (и я тоже), что занимались шахматами. Количество тестовых работ в школе велико, нервная нагрузка огромная, и есть дети, которые, хорошо усвоив материал, на экзамене впадают в ступор. Нервы, нервы… А мы привыкли к такой обстановке, к принятию решений во время партии. К тому же становишься более ответственным — перехаживать же нельзя. Компьютерные игры этого не могут дать — там всегда можно начать заново с какого-то уровня. Это одна из причин, почему детям стоит заниматься шахматами. Другая — резко повышаются аналитические способности.
— Как сейчас строится твой день, если не на сборах?
— Приходится просматривать кучу партий, чтобы быть в курсе современной теории. Турниров много, особенно в интернете. Но там сейчас несут порой откровенную пургу, даже гранды. Тем не менее не хочется что-то интересное пропустить, поэтому приходится даже это смотреть. Типа 1.е4 е5 2.Ke2 Ke7 (смеется).
— Сергей, какие ощущения в 50 лет?
— Признаюсь: ощущаю себя так же, как и лет в 40. Не вижу какой-то глобальной разницы. Я между 30 и 40 годами больше разницу почувствовал: память стала не та, болячки начали вылезать… А за 10 прошедших лет новых, тьфу-тьфу, не появилось. Раньше только вдаль хуже видел, а теперь вблизь. А что лучше, не знаю! Да и важно, как ты к этому относишься. Помню, пришел отмечать 38 лет, а оказалось — мне всего 37! (смеется). Обрадовался. Вообще, после 35-ти годы побежали быстро.
— В этом году ФИДЕ, как и ФШР, отметила 100-летие. В связи с этим провела опрос: кто лучший шахматист века, лучший тренер, судья, журналист и т.д. Впечатление, что такой страны, как СССР, вообще не существовало. Тем более России — сейчас. Что ты об этом думаешь?
— Республики, входившие в СССР, еще как-то отметили — например, женскую сборную Грузии и мужскую Армении, тренера Владимира Тукмакова… А вот России, да, как будто нет и никогда не было. Уникальное голосование, после которого стало понятно, что ничего хорошего нас и на следующий день не ждет. Кроме выступления Смбата Лпутяна (на Генеральной ассамблее ФИДЕ в Будапеште — О.П.), я ничего хорошего от коллег там не услышал.
— Не будем больше о грустном. Сергей, у тебя много регалий и наград. Какая из них для тебя самая ценная?
— Я считаю, Орден Дружбы, которым меня удостоили в этом году за большой вклад в развитие и популяризацию отечественного шахматного движения. В такое сложное время это важная награда: она показывает, что шахматами и в целом спортом мы занимаемся не зря — значит, кому-то это нужно.
А вообще считаю, что надо смотреть на всё поступательно. Для меня каждая следующая награда важнее предыдущей. Она подытоживает мою работу на данный момент, и невозможна, как правило, без предыдущей. Не люблю в связи с этим вопросы о любимой партии, книге, любимом фильме... Вкусы могут меняться, да и творчество не стоит на месте. Была одна любимая книга, прочитал другую — она больше понравилась.
— Сергей, а ты опередил меня! Хотел провести с тобой блиц-опрос на тему «любимые». Ну хорошо, скажи хоть, какая шахматная фигура у тебя любимая.
— Не помню, как раньше отвечал на этот вопрос, но сейчас точно конь! Потому что он при изучении правил мне труднее всего в детстве дался. Не очень была понятна буква «Г», которой он ходит. С Ng1-f3 и h3 проблем не было, а вот с Ng1-e2 трудно было — хотелось как-то сбоку у доски сесть (смеется). И с тех пор, как освоил, конь мне очень нравится. Через преграды прыгает, вилки ставит… Хитрая фигура!
— Отлично. А мы в журнале каждую статью или интервью завершаем фигуркой коня. Так что получи и распишись, дорогой юбиляр!
Телефон: 8 (495) 691–03–34
E–Mail: 64magazine@gmail.com